ЖИЗНЬ ОДНА НА ДВОИХ...
Пёс Кузька имел сложную и во многом несправедливую судьбу. У него было много достоинств, но все их перекрывал один глобальный недостаток... Пёс Кузька был сукой...
Знакомый Миша имел более удачливую судьбу. Но, видимо, именно это обстоятельство и сыграло с ним весьма и весьма злую шутку – к тысяче своих недостатков у него было только одно достоинство ...да и то обрезанное.
Как получилось, что эти столь разные, но, безусловно, божии твари встретились, и, если не полюбили друг друга раз и навсегда, то по обоюдному согласию стали жить вместе, – сказать трудно. Известно только, что Миша никогда не хотел собаку, а Кузька страшно любила свободу, каждый раз сбегая из своего жилища в поисках кобелей и приключений...
Они жили вместе уже не первый год. С годами Кузька становилась всё более толстой и спокойной. Миша же, напротив, из толстого, вальяжного и малоподвижного барчука внезапно превратился в весьма подвижного кобелька, именно из той породы, о коей ещё лет пять назад мечтала Кузька. Казалось бы, неимоверно приблизившись к идеальному образу друг друга, Кузя и Миша должны были бы прекратить затянувшуюся друг с другом войну, и предаться любовной идиллии человека и собаки. Однако, Кузька, как назло, очень хорошо помнила, каким в детстве противным был её ныне подвижный хозяин. Да и Миша никак не мог забыть всю ту Кузькину экспрессию, которая не давала ему спокойно существовать ни в первом, ни в пятом, ни в восьмом классах.
Затаив друг на друга обиды, они так и жили – вместе, в единой борьбе друг против друга, вечно доказывая друг другу, что жить так, как живёт этот ближний, – нельзя, плохо и предосудительно.
И, несмотря на то, что они давно уже поменялись друг с другом местами – буйная и неуправляемая Кузька стала послушной и малоподвижной, а толстенный Миша неимоверно похудел и стал бегать за каждой юбкой, – несмотря на то, что они оба знали друг друга если не досконально, то очень хорошо, ни он, ни она не хотели и не могли простить друг друга.
Миша, в отместку за изгрызанные ботинки и порванный шарф, часто "забывал" вывести Кузьку на прогулку. Несмотря на то, что ленивой Кузьке это постоянное забывание было очень даже на лапу, ибо ей всё реже и реже хотелось передвигать свое царственное тело с тринадцатого на первый и обратно этаж, она тихо и беззлобно мстила: писала Мише на подушку и одеяло, а потом, затаившись в укромном уголке, ждала, когда Миша обнаружит ее "творения" и зайдётся гневной руганью. И слушая её, как самую приятную в мире музыку, Кузька медленно прикрывала глаза и засыпала в блаженстве и спокойствии...
Кузька даже в собственной смерти успела насолить Мише, ибо выбрала для своего сакрального перехода за радугу, именно день Мишкиного рождения. В самый разгар празднества, она тихой поступью вошла в комнату, оглядела всех мишиных гостей, два раза громко провыла, стошнила, упала, забилась в конвульсиях и замерла... Гости с ужасом разбежались, оставив мишину дверь даже не закрытой...
Смеркалось... Дверь по-прежнему была не закрыта... В тёмной комнате, со столом, ломящимся от разнообразных яств, на полу, неестественно склонясь, сидел повзрослевший ещё на одну жизнь Мишка... А у его ног в самой преданной, выражающей самую глубокую любовь и верность позе лежала теперь уже холодная Кузька. Мишкины пальцы гладили её ушки, ибо Миша точно знал, что из всех существующих на свете ласк Кузька больше всего уважала, когда её гладили за ушами ... Миша не мог ни о чем думать и ни на чем сосредоточиться. Он просто вдруг прекрасно понял, что именно здесь и сейчас, сегодня, он потерял самого лучшего, самого преданного, единственного в его удачной жизни друга, который готов был его терпеть не только из-за его достоинства, но и, невзирая на все его, Мишины, недостатки...
Пять лет спустя Миша всё ещё не хотел собаку. Но однажды, не вытерпев одиночества, он поехал и купил себе маленького и смешного щенка со славным именем Шарик. Шарик был белоухим чудом, с кучей разнообразных достоинств и одним огромным недостатком – он был сукой...
МИЛЕНА ФАУСТОВА